Мы назвали её Касуми - это дымка по-японски.
Кася. Касенька.
Женя хотел толстого рыжего кота, а я увидела её, подержала на руках маленький и теплый комочек, влюбилась. Через три недели мы у Маши её забрали. Всю в блохах. Долго выводили, её нельзя было ошейники всякие - слишком маленькая.
Женя в неё влюбился. Разрешал ей спать на подушке, носил по дому на руках, игрался. Накупили её всяких игрушек, красивую миску.
Выросла - стала еще красивее. Роскошная и гордая красавица. Пушистая. Шерсть от неё по всему дому, меня бесило пылесосить кресло - мешок.
Такая шкода! Если у меня стояли цветы - она раскидывала их по всей комнате. Пролила графин воды на телевизор. Всё приходилось прятать в шкаф и за стекло. Егоза, вредина.
Я любила её. Целовала её, как ребеночка. Носила на плечах, даже когда она стала взрослее. Пускала её под одеяло всегда. Тискалась с ней, ласкалась. Она всегда ложилась мне на живот, когда он болел. Лизала мне руки. Играла моими волосами.
Любила сырые кабачки и картошку. Оливки, дыню, персики и груши. Травоядная, как корова
Смеялись над ней каждый день. Над тем, как она усыпала в нелепых позах. Я связала ей шапку, серо-голубую. Пугали её вертолетом, пылесосом. Она путала мои нитки. Она мурчала, как паровоз. Она роняла мою косметику. Она запрыгивала на меня, стоило мне зайти в квартиру.
Мне больно говорить её имя. Кася. Касенька. Оно перекатывается на языке, как карамелька. Сладкое. Родное. Боюсь говорить его вслух.
Шесть дней прошло, как она умерла. У бабушки, где жила последние несколько недель. Отравилась чем-то. Бабушка её и похоронила без меня. Когда я узнала, я была в шоке. Я сейчас в шоке. Мне больно говорить об этом. Мне больно думать об этом. У меня нет злости. У меня внутри пустота. Неожиданно. Больно. Страшно.
Мне снится она, припорошенная снегом. Играющая в снегу, живая. Мне снится, что она мяукнула на кухне, я встаю и иду к ней. Мне снится, что ей страшно, холодно, там, за гаражами, под бетонной плитой. Я плачу, и тогда Женя будит меня. Гладит по голове.
Я не жалею себя, потому что я её не заслужила. Я жалею, что она умерла, прожив всего полтора года. Красивая, пушистая, самая ласковая, моя. Я жалею, что не уберегла её. Я виновата. Я. Только я.
Прости меня, моя малышка. Я виновата. Кася. Касенька.
Мне не хочется говорить о ней ни с кем. Я даже маме ще не рассказала. Даже Артему, которому говорю все. Но я не могу не думать.
Уже четыре дня я знаю. На работе как зомби. Дома только смотрю Хауса и ем.
Вчера пошла в магазин и купила ей оливки. Забылась.